Нoбeлeвскaя прeмия пo экoнoмикe, присуждeннaя в этoм гoду спeциaлисту в oблaсти пoвeдeнчeскoй экoнoмики Ричaрду Тaлeру, возможно, многое изменит в российской экономической политике. Или не изменит.

Всю свою научную жизнь Ричард Талер занимался исследованием так называемых аномалий экономического поведения людей. Оказалось, что аномалии — это никакие не отклонения, а   обыкновенные индивидуальные предпочтения, очень часто идущие вразрез с укоренившейся моделью homo economicus   — человека экономического.

Один пример из книги Талера «Новая поведенческая экономика», и все станет понятно: предположим, вы приходите в магазин, чтобы купить часы за 45   долларов. В   магазине вы узнаете, что в   10   минутах ходьбы точно такие же часы продаются за 35   долларов. Вы, как человек экономически рациональный, идете туда, где часы стоят дешевле.

А теперь представьте точно такую же ситуацию, только вместо часов вы приходите за телевизором ценой в 495   долларов. Вопрос: узнав, что в   10   минутах ходьбы точно такой же телевизор стоит на 10   долларов дешевле, то есть 485   долларов, пойдете ли вы за ним? Ах, подумаете? А   ведь цена вопроса в обоих случаях сэкономленные 10   долларов и одинаковые издержки по времени   — 10   минут.

С позиции «классиков», поклоняющихся модели homo economicus, к каковым принадлежат и наши экономические идеологи, выбор индивида, наплевавшего на разницу в   10   долларов при покупке телевизора, будет иррациональным. С   нашей же точки зрения, не каждый день мы покупаем телик, так что нет ничего страшного, коль немного переплатим.

Если же кому-то и сейчас не очень понятно, «с чем едят» поведенческую экономику, то вот объяснение «на пальцах». Бросить читать книгу или смотреть фильм, к   настоящему моменту кажущиеся неинтересными,   — рационально. А   доедать до конца (пить до дна)   — нет. Что бы ни говорила мама (собутыльники).

Ричард Талер, помимо прочего, предлагающий использовать известный маркетинговый прием «подталкивание» в финансах (налогообложении) и социальной сфере (накопительном пенсионном страховании), не придумал ничего нового. Многое из того, о чем он пишет, известно со времен Адама Смита.

Однако «Нобеля» ему присудили, думаю, в первую очередь за смелость пойти против мейнстрима, базовой установки теоретиков, согласно которой человек   — существо, руководствующееся исключительно желанием получить как можно больше удовольствия, способное мгновенно вычислять наиболее подходящий вариант из многообразия выбора и обладающее всей полнотой информации. Эдакий ходячий суперкомпьютер, уверенный в том, что все вокруг мыслят идентично.

О морально-нравственных качествах людей, естественных ограничителях, наподобие силы воли или принесения в жертву собственного интереса ради общественного, о неодинаковых интеллектуальных способностях, наконец, экономическая наука предпочитает не задумываться, относя эти важнейшие вводные к малозначимым факторам, а   то и   вовсе их не замечая. Так выстраиваются красивые теоретические модели из серии «как будто», модели, к   которым реальность и люди относятся крайне сурово.

Про наших либералов говорят, что им с народом не повезло. Почему? Люди — и   не только в нашей стране   — не винтики в теоретической машинке, не столько homo economicus (человек экономический), сколько homo sapiens (человек разумный), а то и homo socialis (человек общественный).

Так почему же эти несложные истины в упор не видят те самые экономические идеологи, что регулярно подсовывают президенту и правительству свои предложения? На этот вопрос Талер отвечает так: «У экономистов есть свой подход ко всему, и они, как правило, сопротивляются переменам хотя бы по той причине, что ими потрачены годы на сооружение конкретно этого угла здания экономической теории».

Наших экономических «гуру» не переделаешь и ничего им не докажешь. Их надо либо отодвигать, либо покорно ждать новых фиаско. Причем этот выбор не наш с вами, а власти. «Не нужно переставать изобретать абстрактные модели, описывающие поведение выдуманных рационалов,   — пишет Ричард Талер,   — но необходимо перестать полагать, что такие модели точно описывают поведение людей, и больше не принимать политических решений, опираясь на результаты такого ненадлежащего анализа».

Довольно теоретизирования. Надо быть «ближе к людям, к земле», как напутствовал врио губернатора Ивановской области Станислава Воскресенского президент России. Кстати, интересно посмотреть, чем закончится ивановский «эксперимент», когда к управлению важным, но депрессивным регионом с большими трудовыми традициями допускается выходец из Минэкономразвития, поклонник ложного экономического мейнстрима. Либо будет провал, либо человека вынудят действовать по другим «жизненным» правилам.

Не зря же говорят, что нынешний ивановский врио, видевший себя вице-премьером в новом правительстве, был «крайне разочарован» предложением президента. Говоря языком фитнеса, тренера-инструктора отправили самого поприседать со штангой, показать, так сказать, класс. «Рулить» всегда проще, чем добиваться.

С чего начнет любой региональный либертарианец? С рассмотрения снижения ставок региональных и местных налогов   — такой маневр считается чуть ли не главным стимулом экономического роста. Замечу, что в России снижение налогов преподносится как цель, а   не средство: давайте снизим, а   бизнес сам разберется, что с деньгами делать.

Доводы оппонентов, что росту экономики будет способствовать не снижение налогов, а увеличение расходов на социалку и, следовательно, увеличение покупательной способности людей, не рассматриваются — как говорил поэт, «кончилось ваше время». Время Рузвельта и Великой депрессии, добавим мы. Время, когда ставки подоходного налога, налогов на наследство и на дивиденды резко выросли, что позволило перераспределить бюджетные доходы на поддержание социальной сферы (те же общественные работы).

Тут к дискуссии подключаются спецы по поведенческой экономике: если снизить налоги, куда пойдут остающиеся у бизнеса деньги — в   карман или на расширение производства? Реалии современной России свидетельствуют, что в   карман, причем не работников, а   собственников. Дальше: если мы хотим, чтобы бизнес инвестировал сбереженные средства, то как его к этому подвести и как подтолкнуть к переходу на потребление отечественных оборудования и материалов? И   еще: снижение налогов   — это хорошо, даже отлично, но как в дотационном регионе замещать выпадающие бюджетные средства? У   Минфина кредит просить? Или в банк обратиться?

Или взять другой эпизод: очередные изменения в пенсионной системе. Как соотнести выводы поведенческой экономики с новой пенсионной реформой, истинная цель которой не создать работникам задел на пенсионное будущее, а уменьшить пробитый кудринскими руками дефицит пенсионной системы и, как следствие, сократить бюджетные трансферты Пенсионному фонду?

Суть изменений в том, что пенсионные накопления переведут из обязательного формата в добровольный. На этот раз, уверяют нас те, кто три года назад уже модернизировал пенсионную систему, изменения всерьез и надолго. Так что, дорогие россияне, действуйте рационально, вовлекайтесь в добровольный формат, а мы вновь проследим, чтобы все было в порядке.

Мы бы и вовлеклись, если б не несколько препятствий.

1. Низкие доходы абсолютного большинства населения. Те, у кого заработки высокие, обеспечивают будущее самостоятельно. Остальные тратят заработанное в основном на еду, редко на одежду.

2. Недоверие к государству. Корни этого могучего ментального дерева уходят в глубокое прошлое, но по-прежнему обильно удобряются. Помнится, в прошлом году власть обещала не повышать налоги на малый бизнес минимум два года, а   в   этом году взяла и сорвалась. С   пенсиями та же петрушка: сегодня ваш НПФ есть, а   завтра, после его исчезновения вместе с накоплениями, государство возместит взносы по номиналу стародавних поступлений.

3. Инерция, безразличие людей. Народ устал от правительственных выкрутасов, причем настолько, что предпочитает играть с властью в прятки; и в   этой, казалось бы, безнадежной игре многие побеждают, чем подают надежду остальным.

4. Стремление избежать убытков. Всем известны подсчеты индивидуальных накоплений, будь они размещены самостоятельно. Интересно, какие доказательства власть сможет привести, чтобы сломать это убеждение? Причем привести-то приведет, но людям сегодня нужны не аргументы, а гарантии. Которых у   разработчиков снова нет.

5. Недостаточный самоконтроль при формировании пенсионного задела (пункт, актуализирующийся после устранения предыдущих возражений). Человек — существо, обуреваемое страстями и желаниями, не зря же говорят «потерял голову». Что с этим делать, когда пенсионные накопления станут добровольными? Сегодня желание есть, а   завтра…

В 2014 году британский Совет по экономическим и социологическим исследованиям опубликовал доклад, согласно которому рекомендации поведенческих наук целенаправленно использовались при разработке госполитики в 51   стране мира, а   в   136   государствах поведенческая методика была внедрена в некоторые политические направления.

Россия наверняка входит в обе группы. На бумаге.

Пенсионная реформа. Хроника событий